Psycho-pass novel

Отрывок из Psycho-pass novel, дело о наркотиках

– Опять заброшенный район, – с отвращением проворчал Гиноза.
Заброшенный, но не тот, в котором три дня назад скрывался Нобуо Окура. Тот был в Адати, сегодняшний – в Хатиодзи, довольно далеко, но пейзаж похож.
Оцепления из полицейских дронов пока не устанавливали, чтобы не спугнуть находящегося где-то здесь подозреваемого. Поэтому же полицейская машина и бронированный фургон с патрульными были голографически замаскированы под обычные автомобили.
– Раньше здесь был завод по производству дронов машиностроительной компании «Мотокария», – объяснил Гиноза. – Но случилась авария с судебным разбирательством, вдобавок было химическое заражение, и район забросили.
– Химическое заражение? – с тревогой невольно переспросила Аканэ.
– Не волнуйтесь, местность не очень тщательно, но обеззаражена. Вреда здоровью не должно быть.
С этими словами Гиноза со своего коммуникатора отправил патрульным сведения об обстановке и о подозреваемом. Объект сегодняшней операции – Юдзи Канэхара, бывший рабочий на заводе, сейчас якобы живущий за счет краткосрочный временных заработков.
– Несколько дней назад патрульный дрон задержал наркомана под зрительными наркотиками: появилось что-то новое и мощное.
Зрительные наркотики. В отличие от тех, что были раньше, их принимают через очки виртуальной реальности. Они действуют на мозг через зрительные нервы: с помощью ярких вспышек света и особых узоров можно до известной степени управлять его биохимией. Запрещены они из-за случаев, когда при поломках и от их собственного побочного действия мозг разрушается.
Мало кому из обычных людей известно, что зрительные наркотики существуют, это настолько опасная тема, что вступает в действие цензура. Опасность в том, что у зрительных наркоманов растет только криминальный коэффициент – а вот уровень стресса резко падает. Один из примеров того, как противозаконное поведение не сказывается на оттенке психопаспорта. Преступника выдаст криминальный коэффициент, он не обманет доминаторы, через которые оценку выносит непосредственно «Сивилла», но обычные сканеры на улицах таких подробностей не вычисляют. В обычной жизни криминальный коэффициент почти не приходится измерять, главное следить за уровнем стресса и за тем, чтобы у психопаспорта, который демонстрируется часто, был красивый оттенок.
Ситуация совсем как с заброшенными районами: чтобы город был совершенным, некоторые дефекты и противоречия надо замести под ковер.
– Разделяемся на два отряда, как в прошлый раз, – сказал Гиноза. – Кагари, Кунидзука.
– Ну вот, опять мне с вами? – Кагари даже не пытался скрыть неудовольствие.
– Хочешь остаться сторожить машину?
– Эх. Что же делать, против власти не попрешь.
Канэхара несколько дней не выходил из заброшенного района и не фиксировался уличными сканерами. С воздуха, с небольшого беспилотника удалось установить, что обосновался он, скорее всего, в старом многозальном кинотеатре. Когда промзона была действующей, туда ходили в основном местные рабочие. Восемь этажей, восемнадцать голографических экранов, подземная парковка. Полицейским предстояло обыскать все это вшестером – задача не из легких.
Отряд Гинозы зашел спереди, отряд Аканэ со двора.
– Да, опять заброшенный район, – пробормотала Аканэ, наполовину говоря сама с собой. – Ведь это, в некотором смысле, ошибка планирования. Я с детства удивляюсь, что мешает их позакрывать и застроить заново.
– А что вы скажете, если это не ошибка, а, наоборот, успех? – небрежным тоном спросил Масаока.
– Как это?
– Выхлопной клапан, – сказал Когами. – Пока существуют заброшенные районы, даже при «Сивилле» есть где бомжевать. Должны же куда-то деваться люди, которых сканеры еще не ловят, но в нормальном обществе им жить тяжело.
– А честным гражданам нужно кого-нибудь презирать, – продолжал Масаока, – с кем-нибудь сравнивать свои успехи и гордиться. Заброшенные кварталы с их публикой здесь очень полезны. Журналисты раздувают вокруг них страсти, словно все бомжи без пяти минут латентные преступники.
На самом деле Аканэ тоже приходило в голову, что кажущаяся неудача на самом деле заложена в планы тех, кто управляет городом, и не портит их идеал. Если формулировать совсем в лоб, как раз и получится «выхлопной клапан», «необходимость презирать» – хотя сама она не могла смотреть на общество настолько цинично.
Перед главным входом в кинотеатр Гиноза отправил дроны в оптическом камуфляже просканировать первый этаж инфракрасными лучами и лазерами: поскольку речь о заброшенном районе, сведения о здании надо уточнить. Заодно выяснилось, что внутри установлены незарегистрированные охранные датчики и камеры наблюдения.
– Видимо, подозреваемый поставил сигнализацию за свой счет, – сказала Кунидзука, глядя на сведения от дронов.
– Понтуется, гад, – заметил Кагари.
– Включить глушилки, охранную систему противника обезвредить, – приказал дронам Гиноза и связался с полицейской лабораторией. Там, наподобие сыщика, который раскрывает дела, не выходя из кабинета, находилась Сион Караномори.
– Караномори. Постарайся найти, откуда поступает электричество, и тоже отключи.
– Сделаю-сделаю. Должно получиться, если только он не притащил туда генератор.

Просторное фойе кинотеатра. Здесь Канэхара устроил себе квартиру и успел более-менее обжиться. Он выбрасывал в мусорный мешок упаковки из-под спортивного питания, когда на его коммуникаторе зазвучал сигнал тревоги. Он кинулся проверить изображение с камер, но ничего не увидел, только шум, и картинка никак не возвращалась – кто-то глушил сигнал.
– Полиция старается?
Канэхара знал, что рано или поздно этот день настанет. Не сам догадался, а спонсор предупредил. Это спонсор выдал ему, жалкому рабочему, программу для производства зрительных наркотиков, выдал и кое-какие средства обороны.
Наркотики – прибыльный бизнес. Под обещания новой дозы наркомана можно обобрать до нитки. Он отдаст все свои сбережения, документы, данные с коммуникатора. Некоторую часть из этого приходилось отстегивать спонсору, но Канэхаре было не жалко делиться с благодетелем.
– Ну, что…
Он вышел из фойе в коридор. Там ждали шесть зрительных наркоманов, кто лежа на полу, кто подпирая стенку. Канэхара заранее прикормил самых мускулистых качков. Эти ради выплеска в мозг активных веществ, которые дает доза, готовы сотворить непотребство с родной матерью; можно сказать, утратили связь с реальностью. Значит, и сразиться с полицейскими не побоятся.
При виде Канэхары их мутные глаза заблестели, и они, истекая слюной, обступили его, словно божество. Носители зрительных наркотиков зашифрованы, и данные с них стираются после определенного количества запусков. Канэхара мог распоряжаться чувствами своих бойцов как хотел.
– Товар в наличии, и много. Достанется тому, кто раньше успеет.
На идею успеть раньше шестеро качков живо отреагировали.
Канэхара раздал им оружие, проводил на дело, а сам отправился к своим настоящим «телохранителям». Он зашел в голографический кинозал, по форме похожий на арену римского цирка. Там стояло два гражданских строительных дрона. Предназначенные на списание, эти машины тоже были подарком от спонсора. Внешне они напоминали некрупные бульдозеры, метра четыре длиной. Мощные, зато и с большим расходом топлива. Из верхней части корпуса торчало по четыре механических руки, часть с лазерными дрелями, чтобы сверлить, часть с лобзиками, чтобы резать.
– Пришло, значит, ваше время.
Канэхара достал из кармана карту памяти и вставил в щель на консоли управления дронами; стандартная голографическая память на светочувствительных полимерах, на корпусе написано от руки, похоже, автором программы: «Джонни Мнемоник». Дроны немедленно ожили. Лампочки в их окулярах замигали, словно высматривая добычу.

Аканэ с Когами и Масаокой продолжала обследовать кинотеатр. По замершему эскалатору они поднялись на шестой этаж, с самыми крупными экранами. По пути там и тут попадались трупы наркоманов и еще не совсем трупы, валявшиеся в нечистотах и потерявшие человеческий облик. Но продавец, подозреваемый, Юдзи Канэхара, не показывался.
– Если он сбежит, – начала Аканэ, но Когами, приложив палец к губам, подал ей знак молчать. Они остановились у пересечения двух коридоров. И справа, и слева за углом кто-то был, слышались шаги.
Они достали доминаторы и встали наизготовку, Когами и Масаока чуть впереди, Аканэ сзади, чтобы прикрывать патрульных – и это было неправильно.
Сзади тоже подкрался противник, плечистый молодой парень-торчок. Видимо, следил за ними по приказу Канэхары и ждал удобного момента. Он замахнулся обрезком металлической трубы над головой Аканэ.
Аканэ, не паникуя, уклонилась от удара; нападающий бил со всей силы, поэтому теперь сам потерял равновесие. Приемом, которому научилась в центре подготовки, Аканэ отпихнула его левой рукой на достаточное расстояние, чтобы выстрелить из доминатора в правой. Сработал парализатор. В отличие от допинга, которым был накачан Окура три дня назад, зрительные наркотики не добавляют выносливости. Торчок перекувырнулся и упал без чувств.
Вряд ли раньше Аканэ сумела бы справиться с громилой настолько хладнокровно. Отчасти помогло «боевое крещение» в первый день службы: она видела вблизи, как действует выстрел в режиме ликвидатора, и сама стреляла в человека – в патрульного Когами. От этого опыта что-то в ней изменилось.
Навстречу из коридора тоже вышли двое. Одного парализовал из доминатора Масаока, но другой закрылся обездвиженным товарищем, как щитом, и подскочил вплотную. Его стремительным ударом по ногам остановил Когами, впечатал в него подошву так, что тот отлетел, и выстрелил.
Все три нападавших были нейтрализованы, но тут из коридора появился четвертый, и он был не похож на остальных. В доминаторах зазвучало предупреждение: «Внимание, взрывчатые вещества. Оценка опасности будет дана по окончании структурного анализа».
– Пояс смертника! – закричал Масаока. – Может подорваться от чего угодно! Ну и подарочек.
Черный жилет на четвертом торчке был увешан палками пластиковой взрывчатки; где он только его добыл. Ко всем бомбам вели провода, а с изнанки поблескивало непонятное устройство.
Выстрелить? Нет, сказала себе Аканэ, бомба может сработать, если он потеряет сознание, или от луча парализатора, и пока даже непонятно, какой она мощности. Что же делать?
– Я разберусь, – Когами ринулся вперед.
Аканэ растерянно его окликнула.
Когами ухватил торчка-бомбиста за руку, вывернул локоть, получив болевой контроль над корпусом, развернул противника и ударом ноги отшвырнул в сторону окна.
Окно разбилось. Обалдевший торчок вылетел наружу, ударился об землю и взорвался; громыхнуло, из соседних домов взрывной волной выбило стекла. Кинотеатр вздрогнул, словно от небольшого землетрясения.
– Это безумие какое-то. А если бы он взорвался в воздухе? – Аканэ невольно подбежала к Когами.
Тот был невозмутим:
– Если стоять и смотреть, тоже взорвался бы. В таких случаях жизнь и смерть зависит от скорости реакции.
– Убить человека, которого мы даже коэффициента не знали…
– Лучше, чем он нас.
Ответить было нечего. Аканэ пристально вгляделась в его лицо: в глазах Когами горел воинственный огонь, и ей даже показалось, что она видит на его губах усмешку. Недавно он говорил ей, что хочет быть не псом, а полицейским, ей было приятно это слышать. Но сейчас его радость была радостью хищника, загнавшего добычу.

Гиноза со своим отрядом добрались до седьмого этажа. По дороге Кагари и Кунидзука уложили парализатором каждый по одному торчку. Потом кинотеатр содрогнулся от взрыва, и Аканэ сообщила по рации, что Когами выкинул в окно наркомана, обвязанного взрывчаткой. Кагари, услышав это, не удержался от смеха, а Гиноза сдвинул брови так, что между ними пролегла глубокая складка.
– Инспектор, Кагари, смотрите, – воскликнула Кунидзука.
Там, куда был направлен ствол ее доминатора, стоял строительный дрон и, казалось, наблюдал за ними своим окуляром из глубины коридора. Взяться ему здесь было совершенно неоткуда.
– У дронов очень мощная система безопасности, – сказал Гиноза. – Не было случая, чтобы ее взломали… Бывшему рабочему точно не справиться…
Четверорукий дрон зашевелился и помчался прямо на Кунидзуку. Но тут…
«Изменилась оценка опасности объекта. Режим полной аннигиляции. Будьте осторожны».
Доминатор в руках Кунидзуки изменил форму, броня встопорщилась, словно крылья какого-то зловещего существа. Так клыкастый зверь разевает пасть, готовясь проглотить добычу.
– В заднюю половину не стрелять, там кард-ридер и процессор, – предупредил Гиноза. – Это улики!
– Так точно.
Глухо прогудел выстрел. Последняя форма доминатора, аннигилятор – от его прямого попадания передняя половина дрона исчезла, аккуратно срезанная по окружности. Распыление на атомы. Только у полиции было оружие такой разрушительной мощности; оно не оставляло от мишени даже следа.
Кагари восхищенно присвистнул:
– Все-таки доминаторы – это круто!
Юдзи Канэхара со вторым дроном тем временем пытался улизнуть с другой стороны здания. Он догадывался, что даже бомбисту не удалось завалить хотя бы одного полицейского; противник оказался куда сильнее, чем он представлял по рассказам. «Мы так не договаривались, – думал Канэхара. – Меня что же, надули?!»
Тут прозвучал выстрел аннигилятора. В стене и полу появилась круглая дыра, и вместе с ними исчез большой кусок дрона.
Стрелял Когами. Здесь же были Аканэ и Масаока. Караномори сообщила им, что нашла по результатам сканирования действующий технический лифт, и они предположили, что подозреваемый им воспользуется. Перед лифтом они его и нагнали. Аканэ подстрелила ошарашенного Канэхару из парализатора.
– Похоже, что операция закончена, – сказал Масаока.
– Жертв с нашей стороны нет, подозреваемый обездвижен. Претензий быть не должно, – согласился Когами.
– Нет, минуточку, – затравленно сказала Аканэ. – Мне все-таки не нравится, как вы обошлись с бомбой.
– Естественно, – Когами усмехнулся. – Вам еще много чего не понравится. Вот поэтому мы патрульные, а вы инспектор.