Гончая Утопии

Роман о Когаме Синье, одном не до конца раскрытом деле в 2104 году, одном деле в 2112 году, расставившем все точки над i, и о жизни после того, как никаких дел в Японии у Когами не осталось.

Пролог
Глава 1
Пересказ 2 главы
Краткое содержание остального текста новеллы
Бонус:
1-2 Токио
3 Китай-Гонконг
4 Гонконг
5 Гонконг

Пролог

Когда мы впервые встретились, мне показалось: он разбирает меня на части. В проницательных глазах отражался холодный рациональный расчет. Как будто он все время взвешивал меня, отмерял, пересчитывал. Рост, тучность, криминальный коэффициент… меня что, раскладывали на длинный числовой код?
Для системы «Сивилла» мы все – числовые последовательности. Процент пользы для общества. Процент опасности. Все на свете можно выразить в числах.
Я просто зашкалил, готовый на все, чтобы разобраться с Макисимой. Превысил допустимый порог. Отныне для Сивиллы я – опасное число.
Числа могут спасать жизни. Когда Черная смерть обгладывала Европу, ее остановила не медицина. Победу над чумой одержала статистика. Числа – главное, что движет науку, медицину и социологию.
Верно и противоположное: числа могут отнимать жизни. Смерть близкого человека, пусть даже одного-единственного, означает трагедию. Но смерть миллионов – статистическая проблема, а не личная драма.

2112 год, ноябрь

Так принято в Бюро общественной безопасности министерства здравоохранения и благосостояния: инспекторы всегда работают вместе с патрульными. В тот день Синья Когами выехал на дело с новым инспектором. Зачем его поставили в пару с Аканэ Цунэмори, он понятия не имел. Может, кому-то сверху просто показалось, что новенькую это успокоит.
Бывший инспектор, про эту работу Когами знал все. Но больше не подходил для нее.
- Когами, что-то не так? – спросила Цунэмори. Машина благополучно вела себя сама.
- Все в порядке, - Когами перестал рассматривать небоскребы за окном машины и повернулся к Цунэмори.
«Странная она», подумал он.
Казалось, целая вечность прошла с тех пор, как Цунэмори пришла на работу – и на первом же выезде парализовала Когами из доминатора. Но они и полгода вместе не проработали. Когами улыбнулся, работать с Цунэмори ему нравилось.
Полицейский «Смарт», подключенный к системе дорожного управления с искусственным интеллектом, пересек западную часть города и направлялся дальше по автостраде в сторону Сэтагаи.
- Раньше здесь бывали пробки, - сказал Когами, лишь бы не молчать.
- Я читала в учебнике, - ответила Цунэмори, - более того, у них не было неполадок на дороге. Это называлось «дорожные аварии».
Все современные транспортные средства давно перевели на автоматическое управление и подключили к системе дорожного контроля. Благодаря уличным сканерам, проверявшим тон граждан, и компьютерному управлению - аварии на дорогах, где людей сбивали по неосторожности, в современном Токио почти не случались. Система за много метров вперед замечала кошку или собаку, внезапно оказавшихся на дороге, и включала аварийное торможение. Иногда, из-за ненадлежащего обслуживания или непредвиденной поломки, люди по-прежнему страдали в дорожных происшествиях. Но теперь эти происшествия назывались поломками или неполадками.
В этом была вся суть Сивиллы. Сложнейшие обсчеты для спасения человеческих жизней.
До внедрения системы «Сивилла» многие люди сперва напивались в стельку, а потом садились за руль. И что им было делать, когда случалась авария? Нынче таких опасных пьяниц давно записали бы в латентные преступники. Алкоголь Сивилла не одобряла. Пусть и не полностью запрещала, но мало кто рисковал.
- Да, аварии на дорогах и прочие такие слова – скоро никто не поймет их смысла… канули в Лету следом за прежним миром, так бы, наверное, старик сказал.
Дедуля. Старик. Папаша.
Так он называл своего коллегу, самого опытного в бюро детектива – патрульного Томоми Масаоку.
- Мы с ним совсем из разных поколений…
Разные поколения, именно так. Масаока вот, например, пил когда хотел. Терять ему было уже нечего.
- Старше него в Бюро нет никого.
- Когда вы называете Масаоку папашей, это так… круто звучит.
- Да ладно?
- Я хотела сказать, сразу видно, что вы ему доверяете.
- Хм.
- Я бы тоже хотела так его называть. Когда-нибудь. Папаша, что ты думаешь о месте преступления?
Услышав это, Когами не смог сдержаться и прыснул – хоть и не хотел ее прерывать.
- А! Вы смеялись!
- Извини, но тебе это не очень-то идет.
- Ну и ладно… скоро я стану крутым детективом. И буду так говорить, и никому смешно не будет. Вот увидите.
- А… - прищурился Когами, - жду не дождусь.

~

Местом преступления была большая библиотека в коммерческом районе Сэтагаи. Вход уже заблокировали дроны с кругломордыми голограммами кукол кокэси. Полицейский «Смарт» и грузовик для перевозки патрульных затормозили на стоянке библиотеки. Из Бюро, где жили патрульные, до места, где они требовались, их обычно перемещали в бронированном грузовике. Но в каком транспорте возить своих подчиненных решал инспектор.
- Приехали.
Ровесник Когами, инспектор Гиноза, добрался в библиотеку первым.
Они знали друг друга еще с университета, но больше не были равны. Гончая и ее хозяин. Скользнув по Когами равнодушным взглядом, Гиноза обратился к Цунэмори:
- Это очень странное преступление… - начал он.
- Странное? В смысле, ужасный труп? – с любопытством спросила Цунэмори, склонив голову к плечу.
- Труп ужасный, но дело не в этом, - ответил Гиноза. Он поправил очки и кивнул в сторону здания.
- Попадете на место преступления, сами увидите.
Продемонстрировав дронам удостоверения с наручных коммуникаторов, Цунэмори и Когами вошли в библиотеку. От нее осталось только название, само здание давно превратилось в склад для хранения старых книг, которые были давно оцифрованы. Конечно же, стоило выявить связь какой-то книги с помутнением оттенка граждан, ее немедленно изымали. Сивилла строго следила за этим. Когами не очень-то одобрял такое ограничение информации, но и не очень-то возражал. Такие были правила.
На книжных полках стояло огромное количество маленьких герметичных контейнеров. Как будто они оказались не в библиотеке, а в депозитарии.
Они прошли на второй этаж, к центру здания. За голографической пленкой с надписью: «Только для авторизованных сотрудников» и скрывалось место преступления, о котором говорил Гиноза. Около десяти герметичных контейнеров лежали на полу, открытые. Вокруг суетились крошечные лабораторные роботы, собирая вещественные доказательства для экспертизы.
Заглянув в ящики, Цунэмори приподняла бровь:
- Это что еще такое?
Ящики, в которых обычно хранили что-то ценное, были доверху заполнены ярким красным студнем. В воздухе стоял отчетливый химический запах дезинфектора. Когами вызвал на коммуникаторе отчет о собранных доказательствах и сказал: - Если верить анализу, это и есть труп.
Присмотревшись, они увидели в студне куски плоти и кожи, и плавающие между ними осколки костей.

Глава 1. Дело инспектора Когами Синьи (начало)

1.
На коммуникаторе инспектора Синьи Когами появилось короткое голосовое сообщение от Ёситоси Ваку, который первым приехал на место преступления. Сообщение от старшего инспектора было простым: «Здесь очень странное порезанное тело. Приезжайте посмотреть сами, чтобы ничего не упустить».
Странное тело? Если уж Ваку, хладнокровный и собранный Ваку так говорит – случилось что-то из ряда вон выходящее, подумал Когами.
Он был за рулем полицейской машины. Рядом сидел патрульный Масаока, а на заднем сидении – еще один патрульный, Наото Курата.
Третий отдел департамента криминальных расследований. Инспекторами в нем работали Когами и Ваку. Патрульными, кроме Масаоки и Кураты, – еще две женщины. Всего – шесть человек. И еще аналитическая лаборатория с одним-единственным сотрудником, который висел с ними на связи для информационной поддержки. В свое время Когами закончил академию Нитто с наивысшими оценками по всей стране. И сохранил свое первое место по успеваемости на курсах профильной подготовки в Бюро. Когда он только вышел на работу, ему прочили отличную карьеру, кресло чиновника в министерстве здравоохранения и благосостояния. Тогда Цунэмори, нынешней начальнице Когами, было всего двенадцать лет. Конечно, в то время они даже не подозревали о существовании друг друга.
- Значит, труп был найден в Сэтагае… - равнодушно пробормотал Курата.
Он стал патрульным, вылетев из университета из-за помутнения психопаспорта. С миловидной юной внешностью Кураты плохо сочетался его циничный подход к жизни и сквозивший в каждом слове сарказм. Вероятно, у него остались плохие воспоминания от реабилитационного центра. С обычными гражданами он не церемонился. У Когами сложилось ощущение, что Курата больше опасался его самого, чем Ваку, потому что чаще срывался и огрызался именно на него.
- Ваку же прислал вам видео с места преступления, отснятое дронами? – продолжал Курата. – Так может посмотрите уже, Когами? Или вас не интересует это «очень странное» тело?
- Не в этом дело, - вместо Когами ответил Масаока.
Томоми Масаока. Он работал детективом в токийском центральном управлении полиции еще до внедрения системы «Сивилла». И теперь был самым старшим патрульным в Бюро. Долгие годы работы патрульным не ожесточили его. На Масаоку можно было положиться, но дураков он не жалел. Остальные уважали его, живого свидетеля больших перемен.
- Ко специально не открывает видео.
- Э? – Курата заинтересованно склонил голову.
- Сперва я хочу увидеть все своими глазами, - ответил Когами. – Переданная мне съемка – это просто то, что увидели дроны. Человеческого взгляда там нет. Не хочу смотреть, чтобы глаз не замыливался.
- Хм…
- Если бы это было нормальное место преступления, я бы не задумывался о таком, но… - продолжал Когами, - странное тело, странное место преступления… Я хочу прочувствовать его, уловить наименьшие детали.
- К тому же видео все равно обрабатывает Мару, - добавил Масаока.
Тасуку Мару, аналитик и патологоанатом.
- Делайте, что хотите. Но у роботов взгляд никогда не замыливается. В отличие от людей.
Похоже, Курата остался недовольным.
- Видишь ли, - Когами обернулся к нему, - преступление там совершил человек. На месте преступления останется человеческая днк и человеческие отпечатки, верно? Но кроме них – еще и отпечатки человеческой души, которые не так просто снять.
- О, как романтично, инспектор. Не перегибаете палку?
- Эй, Нао. Так Курату называл Масаока. «Нао».
- Ты со своим начальством язык не распускай. - Коне-е-е-ечно, - Курата неохотно откинулся на спинку, повесив голову. Масаока прищурился и повернулся к Когами. - Ты так говоришь… от Сайги наслушался? - Он читал отличные лекции. Гино они, правда, не особо интересовали.
- Потому что Нобутика пользуется только ортодоксальными методами. Это нормально для инспектора.
Об этом никто никогда не говорил, но все знали. Они были родственниками, патрульный Масаока и инспектор Гиноза. Отцом и сыном.
- Выходит, я – инспектор-еретик? – усмехнулся Когами.
- Это и есть ересь, - вмешался Курата, - ты с патрульными миндальничаешь специально, чтобы тон не запачкать. Скажешь нет, Когами?
- Ты не думаешь, что Сивиллу больше интересует мой процент раскрываемости дел, а не обращение с патрульными? – парировал Когами, стараясь, чтобы это не прозвучало высокомерно.
- Ого, как ты невозмутимо об этом говоришь.
- В чем дело, а что я сказал?

2.
Патрульная машина остановилась перед теннисным кортом Сэтагаи.
Хоть в последние годы система здравоохранения и кибертехнологий заметно продвинулась вперед, спорт по-прежнему значил очень многое для современных граждан. Сивилла поощряла людей заниматься физическими упражнениями, чтобы поддерживать чистый тон. Всякому было известно: в здоровом теле здоровый дух. Регулярные тренировки были простейшим способом снять стресс и осветлить оттенок. Тот же Когами занимался кикбоксингом и реслингом.
Даже боевые искусства, как ни странно, не повышали уровня насилия в обществе. Пока спортсмены следовали правилам и не проявляли лишней агрессии, их тон не мутился во время матчей. Настоящих драк людей с людьми Сивилла не одобряла. Ведь если бы профессиональному спортсмену пришлось постоянно участвовать в матчах, каждый из которых стоил бы миллионы, где на кону всякий раз стояла бы их карьера – это неминуемо ухудшило бы его оттенок. Однако, само наблюдение за дерущимися людьми избавляло от стресса.
Поэтому спарринг-партнерами профессиональных бойцов были андроиды. Бой человека с роботом не приводил к затемнению оттенка. Искусные инженеры создавали мощных роботов (разумеется, в рамках закона), а спортсмены тренировались изо всех сил, чтобы их побеждать.
Даже с роботом бой – оставался боем.
Направление заниматься профессиональным боевым спортом получали единицы. Это был мир избранных, подобно верблюду прошедших в игольное ушко.

- Неожиданно обнаруженный труп… мутный преступник или просто случайность? – пробормотал Курата.
С внедрением системы «Сивилла» преступления в основном не раскрывали, а предупреждали. Даже в заброшенных кварталах, осознанно созданных с самого начала «серых зонах», почти не случалось заранее спланированных убийств. Обычных преступников отправляли на лечение в тот самый момент, когда их сознание допускало возможность нарушения закона, доходило до так называемого «состояния помутнения». Если простыми средствами помочь было нельзя, они проходили интенсивную терапию. Когда же и это не помогало, пациентов переводили в изоляционные учреждения.
Так было с большинством преступников современного общества.
Курата сказал «мутный преступник», потому что это дело отличалось от обычной схемы. Неожиданно обнаруженное тело со следами физических увечий. Убийца все еще не был пойман. В таком месте, где сканеры были на каждом шагу – сбежать с места преступления незамеченным было практически невозможно.
- Непохоже, чтобы здесь у уличных сканеров были слепые зоны, но… - сказал Когами.
Курата перебил его:
- Да цивилы вообще не знают, сколько тут сканеров висит и где. Не говоря уже о слепых зонах.
- Именно.
Когами, Масаока и Курата выбрались из патрульной машины.

- 8:20 утра.
Труп обнаружили в 7:15.
Местом преступления оказался кусок забора, окружавший теннисный корт. Сетка была сделана из высокопрочного биопластика. По всей длине проволока сплеталась в ровные квадратные ячейки. Труп был вдавлен в этот забор.
Ясно…
- В высшей степени странно искореженный труп, - машинально пробормотал Когами.
Вряд ли тело расчленяли, его скорее раздавили чем-то тяжелым – и возможно, тогда жертва все еще была жива. Что отличало этого преступника – то, что изуродованный мертвец был привязан к забору. Преступник тщательно упаковал в отдельные вакуумные мешки раздробленные куски плоти и – будто из кирпичей – заново вылепил человеческую фигуру, используя сетку в качестве каркаса. Вот, почему издалека казалось, будто кто-то все еще живой просто стоит по ту сторону забора. Модель человеческого тела, завершенный паззл… вот, какое впечатление от этого оставалось.
В Бюро Когами был еще новичком. Он не то, чтобы привык к виду трупов. Будь это просто расчлененное тело, его бы сразу стошнило. Но вокруг места преступления витало странное ощущение чистоты. Труп хоть и выглядел жутко, но от него почему-то не становилось плохо.
У тела стоял инспектор Ваку. Он как раз проезжал мимо, когда пришло оповещение о найденном теле, и поторопился сюда.
- Доброе утро, Когами.
- Доброе утро, инспектор Ваку.
Ёситоси Ваку. Молодой сотрудник Бюро общественной безопасности. Единственный женатый человек в третьем отделе. Он был немного выше Когами, ростом – метр восемьдесят пять. Тихий голос, безупречные манеры. Очки, придающие еще более сосредоточенный, умный вид. Но выразительная внешность была не единственным достоинством Ваку, он быстро ориентировался на месте преступления и хорошо взаимодействовал с другими отделами. Если бы кто-нибудь попросил Когами описать идеального инспектора – он бы тут же представил себе Ваку.
Осмотр места преступления проводили полицейские дроны и микроботы. Данные сразу отправлялись в аналитическую лабораторию Бюро.
Увидев труп, Курата воскликнул ошарашенно:
- Ох ты ж, это как вообще?
- Как по-твоему, зачем тело расчленили? – спросил Ваку.
- Чтобы легче было переносить, - не задумываясь, ответил Когами, - или, возможно, у преступника были достаточно сильные личные мотивы, чтобы ему захотелось поиздеваться над телом. А возможно… в этом и состояла его цель. Расчленить тело.
- Цель – расчленить тело?
- Если в том, как это было сделано, найдется какой-то смысл – возможно, это и будет мотив преступника.
Ваку улыбнулся.
- Разумное предположение, Когами.
- Благодарю вас. Аналитик Мару уже начал получать данные об убитом. Его зовут Рюити Симоно. Двадцать пять лет. Профессиональный спортсмен. Холост. Его родители и старшие брат с сестрой живут в Осаке. В последние несколько лет он туда не ездил.
Принимая огромные дозы разрешенных Сивиллой медикаментов, он максимально расширял возможности своего тела. Ставя новые рекорды благодаря сверхразвитым мышцам, такие спортсмены неизменно радовали зрителей, позволяя им избавляться от лишнего стресса.
Щелкнув по портативному терминалу, Когами открыл голографическое окно. Информация из аналитической лаборатории поступала прямо туда, на отдельный сегмент.
- Он… толкал ядро?
Десятки лет назад вес металлического шара был 7,26 килограммов. Для нынешних атлетов это было слишком легко, они бросали девятикилограммовые мячи.
- Как только мы полностью снимем трехмерную модель места преступления, отправим тело в Бюро, - сказал Ваку, рассматривая труп. – Там мы определенно сможем провести тщательное вскрытие.

Используя инспекторский допуск, Когами проверил данные с местных камер наблюдения и уличных сканеров.
- Странно, - склонил он голову к плечу. – Ни единой записи о ком-то подозрительном.
- Этот корт принадлежит частному спортзалу, - объяснил Ваку. – Сканеры в таких не устанавливают. А местные камеры управляются не Бюро, обычной охранной компанией.
- То есть, надо обратиться в компанию…
- Что мы и сделали, но… - Ваку покачал головой. – Очевидно, произошло нечто невероятное.
- Нечто невероятное?
- Систему взломали.
От услышанного, Когами вытаращил глаза. Компьютерный взлом, незаконное проникновение на чужой компьютер.
- Поскольку уличные сканеры подсоединены к департаменту городской безопасности Бюро, - продолжал Ваку, - взломать их практически невозможно. Другое дело камеры, которыми заправляет частная компания.
- Но… - нахмурился Когами, - при Сивилле стать хакером непросто. Ведь тон начинает мутиться, стоит только задуматься о том, чтобы кого-то взломать. Человека арестуют задолго до того, как он этому научится.
Читая записи с уличных сканеров, Когами продолжил:
- И все же наш преступник взломал камеры. Хм. Ближайший сканер на трассе, но это в пятидесяти метрах отсюда.
- Нет ничего невозможного в том, чтобы обнаружить слепую зону уличных сканеров. Это легко определяется по их расположению.
- Взлом системы? – вмешался Курата, все это время слушавший их разговор. - Рассказывают, что в трущобах промышляют иностранцы, специалисты по таким вопросам.
- Будет плохо, если хакер и наш преступник – один и тот же человек, - сказал Масаока.
- Даже если он взломал камеры, вряд ли преступник живет в спортзале или на корте, - сказал Курата, сверяясь со своим патрульным терминалом. – По ночам тут, если верить записям, никого нет. Как он вышел отсюда, не попавшись ни под один сканер?
- Хватит уже переливать из пустого в порожнее, - Когами хлопнул Курату по плечу.
- А делать что?
- Сперва давай отправим тело Мару в лаборатории. Потом – опросим людей из спортзала.

3.
Прогресс там или нет, а расследования вели по прежним процедурам.
Прежде всего детективы опросили свидетеля, который первым обнаружил труп. Устроились в комнате отдыха при спортзале. Свидетелем оказалась инструктор по фитнессу, Икуми Аояма. С легкоатлетами она не занималась, Аояма вела курс йоги для обычных граждан, помогая им очищать мысли и оттенок. Она приехала на работу в семь утра, раньше всех, и обнаружила, что система безопасности работает странно: камеры отключены, уборочные дроны не работают. Связавшись с отделом обслуживания, она пошла осмотреть весь спортзал, и вот, на корте, обнаружила тело. О чем немедленно сообщила в Бюро общественной безопасности. Цвет побелевшего лица Аоямы почти не отличался от цвета ее футболки.
- Скажите, после того, как я видела тело… мой тон помутится? – вот что ее теперь волновало.
Неужели ее беспокоит только цвет своего оттенка, а вовсе не то, как был убит этот человек… Выглядит бессердечно, но такова она, жизнь с Сивиллой.
Когами было жаль Аояму. Ведь помутнение тона – это социальная катастрофа для любого человека. Психически устойчивых людей, которых не помутить одним только видом трупов, Сивилла выбирает для работы в Бюро. Но Аояма – совсем не такая, как инспекторы и патрульные.
- Можно подумать, глянула на труп и поорала. Ничего с твоим тоном не будет, - недобро сказал Курата.
- Курата, прекрати, - вмешался Когами. – Простите нас, Аояма.
Он поклонился вместо своего патрульного.
- Нет… не будет… правда? – пробормотала Аояма, немного успокоившись.
- Вас немедленно осмотрит доктор. Будьте уверены, все обойдется.
- Да…
Оставив их на месте преступления, Ваку уехал в Бюро. В комнате отдыха собралось четверо человек: Когами, Курата, Масаока и свидетельница, Аояма. Она незамедлительно прошла проверку тона, и оказалось: небесно-голубой. Доминатором ее криминальный коэффициент не было никакой необходимости проверять, с таким-то красивым, невинным оттенком. Ее свидетельствам можно было доверять.
- Вы были знакомы с убитым, Рюити Симоно? – спросил Когами.
Глаза Аоямы расширились.
- Неужели это был… господин Симоно?
- Нет сомнений, анализ ДНК это подтвердил.
- Я его знала… он занимался в этом спортзале.
- Что он был за человек?
- Серьезный. Неразговорчивый. Очень упорно тренировался. Много препаратов принимал, импланты ставил. Но в первую очередь – тренировался.
- В спортзале у него никаких проблем не было в последнее время?
- Да нет… насколько я знаю.
- Может, знаете кого-то, с кем тесно общался Симоно?
Аояма задумчиво склонила голову, помолчала.
- Он был спортсменом с раскачанным телом и чистым тоном… так что, думаю, Сивилла легко могла порекомендовать его кому угодно как партнера для отношений. А кроме этого… у него еще был тренер.
- Как зовут тренера?
- Это господин Рома Орибэ.
Похоже, этого Орибэ тоже следовало непременно послушать. Аояма рассказала, что его кабинет в спортзале был пуст. Каждое утро он приезжал на работу на машине, в половину десятого. Поскольку до приезда Орибэ еще оставалось время, Когами с патрульными отправились опрашивать остальных свидетелей. Но никто не рассказал ничего нового.
Установив связь с местной системой безопасности, аналитик Мару полностью скопировал содержимое взломанного компьютера и принялся неторопливо изучать его в поисках незатертых следов проникновения.
За это время приехал Орибэ.

4.
Когами со своей командой дожидался Орибэ на входе в спортзал.
- Я инспектор Когами из третьего отдела департамента криминальных расследований БОБ.
Он раскрыл свое голографическое удостоверение детектива.
- Да? – увидев удостоверение, Орибэ озадаченно нахмурился. Похоже было, что он до сих пор ничего не знал. Мало кто мог рассказать о смерти Симоно, да и их предупредили не раскрывать посторонним информацию, относящуюся к следствию.
У Орибэ было мягкое лицо и очки в красной оправе, каштановые волосы. Так сразу и не скажешь, сколько ему на самом деле лет. С виду – больше всего походил на студента, но присмотревшись – можно было дать ему и больше.
Орибэ посмотрел на Когами. Тогда-то и показалось: его разбирают на части. Целиком и полностью анализируют.
- Бюро общественной безопасности? Здесь где-то латентный преступник появился или что? – спросил Орибэ.
- Прошу меня извинить.
Когами проверил тон Орибэ портативным терминалом. Светло-бирюзовый, прекрасный цвет. У преступника такого быть не могло. Выходило, что Орибэ тоже ни в чем не замешан.
- Дело не в латентном преступнике. А в настоящем убийстве, - сказал Когами. – Мне очень жаль… но Рюити Симоно с нами больше нет.
Продолжать разговор на крыльце не стоило, поэтому они вернулись в комнату отдыха. Когами с Орибэ сели за круглым столом. Масаока с Куратой почему-то остались стоять.
- Так… но где Симоно… где его тело? – нервно спросил Орибэ.
- Мы уже отправили его на судебную экспертизу в Бюро, - ответил Когами. – Чтобы сохранить детали места преступления, мы сняли с него полноценную 3D-модель.
- И что… это убийство?
- Как по-вашему, - вставил Курата, - наверное Бюро бы не дергалось, если бы не так?
- И правда… - взгляд Орибэ беспокойно блуждал по комнате, ни на чем не останавливаясь. – Симоно… как он был убит?
- В интересах следствия такую информацию мы пока разглашать не можем.
- А… - Орибэ то ли вздохнул, то ли кивнул.
- Господин Орибэ, - сказал Когами, - у нас к вам есть несколько вопросов, если вы не возражаете.
- Конечно, раз есть вопросы, я отвечу, если смогу.
- Вы были тренером Симоно.
- Тренером и психологическим консультантом.
- У вас был эксклюзивный контракт?
- Нет. С одним клиентом в наши дни на жизнь не хватит, знаете ли. Спортивных звезд теперь мало, не то, что в былое время, да и зарабатывают они меньше. За пределами Японии хаос, никаких международных соревнований нет, какой спорт ни возьми… Кроме Симоно, я тренирую десятки легкоатлетов.
- А спортивный психологический консультант сильно отличается от обычного?
- Скажем так, заметно.
Озадаченные, нервные нотки пропали из голоса Орибэ – возможно, потому, что разговор вели о его профессиональной сфере.
- Обычно виды спорта, где два человека соревнуются друг с другом своими профессиональными качествами в наши дни запрещены. Причина – соревновательный дух неизбежно ухудшает оттенок. Таким образом, спортсмены нацелены исключительно на то, чтобы побить предыдущие рекорды, а настоящие живые спарринги заменены поединками с роботами, - продолжал Орибэ. – Однако даже у спортсменов, которых определила в эту область Сивилла, случаются неудачи. Бывает, они развиваются недостаточно быстро или начинают завидовать чужим результатам – и тогда их оттенок темнеет. Мы, спортивные консультанты, понимаем все эти ощущения и работаем с клиентами таким образом, чтобы они максимально продуктивно фокусировали внимание на матчах и собственных достижениях.
- А скажите, как консультант Симоно. Какой у него перед смертью оттенок был? – спросил Масаока.
- Конечно же, чистый. Симоно уже какое-то время не достигал больших успехов, но в его возрасте – это нормальные результаты. Ему не о чем было волноваться.
- А врагов у него не было? – спросил Курата. – С другими спортсменами он не ссорился?
- Разное было… но чтобы дошло до убийства… это уже немного чересчур…
- Но ведь они могли просто притворяться, что серьезной обиды на Симоно не держат? – Курата был тем еще циником.
- Какая потеря, - горько сказал Орибэ. – У него было такое восхитительное тело. - ..?
Эти слова намертво засели в голове у Когами. Почему – он сам толком не мог понять. Разговаривать с Орибэ дальше было не о чем, поэтому пришлось возвращаться назад, в Бюро.

Сверху небоскреб Бюро общественной безопасности выглядел восьмиугольным. В нем было больше шестидесяти этажей, издалека он казался готической башней. При хорошей погоде, его полностью скрывали голограммы, делая похожим на древний собор. Они вошли через передние двери, мимо охранных дронов. В просторном холле сверкало голографическое изображение логотипа Сивиллы и Бюро общественной безопасности министерства благосостояния и здравоохранения. Они поднялись в изолированный блок, где жили патрульные, и направились в лабораторию.

5.
Аналитик Сатоси Мару в прошлом был врачом, специалистом по анатомии. Он был занят сутки напролет и – поскольку на рабочем месте его контакты были крайне ограничены – уже давно мечтал о хорошенькой лаборантке.
Зрение у него было нормальным, однако Мару все равно носил очки, сделанные по спецзаказу, и чувствовал себя в них героем старого американского комикса. Он любил говорить: если я сниму очки, я прожгу вас лучами из глаз! Всей начитанности Когами не хватало, чтобы понять смысл этой пародии.
- Ну что, Мару, как ваша экспертиза? – спросил он.
Мару ответил, не отвлекаясь от консоли.
- Первые результаты готовы.
Дроны и микро-боты последнего поколения намного облегчили как осмотр места преступления, так и вскрытие.
- Объект Рюити Симоно. Расчлененный труп выложен на заборе таким образом, чтобы полностью повторять контуры человеческого тела. В этом состоянии и обнаружен. Исходя из ран и состояния подкожного покрова, я полагаю, что его разрезали на мелкие кусочки после того, как убили. Не до.
- Оружие убийства? – уточнил Когами.
- Наркотик. В крови обнаружены следы сильного мышечного релаксанта и раствора хлористого галлия. Вот, почему его сердце перестало биться. А вот и след от укола. Дальше труп расчленили катком.
- Катком? – ошарашенно переспросил Когами.
- Большим и тяжелым катком, да. Их используют для спортивных площадок. Обычно их водят дроны.
- И что, его сперва раскатали, а потом порезали? – скептически уточнил Курата.
– Человеческая кожа хорошо сопротивляется давлению. В нормальных условиях – не думаю, что тело возможно так расчленить даже при помощи катка.
- Именно, - кивнул Мару. – Перед тем, как проехать по трупу, преступник сделал надрезы на коже. Проехавшись по телу, он снова сделал надрезы. И повторял операцию до тех пор, пока каждый кусок мяса не был превращен в кубик со стороной примерно 10 сантиметров.
- Не быстрее было бы пилой и молотком справиться? – удивился Масаока.
- Надо подумать, - Мару сложил руки на груди. – Вероятно, он работал теми инструментами, что были под рукой. Если не придираться, каток – неплохое средство для дробления костей в кашу.
- И это был тот самый каток из того самого спортзала? – спросил Когами.
- Ага, - кивнул Мару. – Место преступления и место расчленения тела находятся метрах в десяти друг от друга, не больше. Его расчленили в столовой. Там должна была остаться та еще кровавая баня, но преступник старательно привел помещение в порядок при помощи дрона-уборщика.
Курату это шокировало.
- Не странно ли уничтожать вещественные доказательства дроном-уборщиком?
- В обычной ситуации – пожалуй. Обычно когда люди находят труп, они немедленно сообщают властям. Но в этот раз камеры дрона-уборщика были под контролем преступника, как и камеры, которые находились в помещении. Потому что их сервер взломали.
- А убили его, - спросил Когами, - там же, где и расчленяли?
- Хм, - Мару почесал в затылке, - вот этого я не знаю. Тело до того изуродовано, что большего по нему не скажешь.
- В любом случае, - сказал Масаока, - если место расчленения настолько близко от места, где обнаружили тело – вряд ли его разделывали под орех, чтобы было «легче нести».
- И я все равно не понимаю, зачем было собирать тело обратно… - сказал Когами и снова погрузился в тяжелые размышления.
- А как насчет взломщика, какие-то следы удалось обнаружить? – не унимался Курата.
Проанализировав программный код автоматической обработкой языка с алгоритмами машинного обучения, можно было вычленить места, не относящиеся к программе абстрактного синтаксического дерева, таким образом вычислив личный почерк кодера.
- Смотри, как необычно. Совершенно ничего лишнего, - в голосе Мару сквозило уважение. – В Японии мест, где такому можно научиться – крайне мало. Конечно, в голову сразу приходит радиоэлектронные подразделения министерства обороны. Но у военных почерк очень понятный. Как и у студентов, как и у преподавателей – просто за счет места, где они обучаются или обучают.
- А у этого хакера такого, выходит, нет.
- Именно. Самоучка, выходит. Я попробую поискать программистов и системных инженеров с помутившимся в последние несколько лет тоном.
Когами подумал, что эти поиски вряд ли принесут результат.
Если бы этот преступник учился заметать следы, сканеры бы обнаружили его еще тогда, когда он всерьез задумался об этом.
Здесь было над чем подумать. Когами обзавелся привычкой тренироваться, когда требовалось привести мысли в порядок. В спортзале Бюро общественной безопасности он беспощадно нагружал мышцы различными тренажерами. Сгибание ног на тяге нижнего блока было только разминкой. Дальше он принялся выполнять жим лежа и приседать со штангой. Сделал несколько спринтов по беговой дорожке с большим наклоном и поколотил грушу из искусственного мышечного материала. Закончив свою обычную программу, Когами принял душ в уборной по соседству, смыл пот. Капли очерчивали твердые, напряженные мышцы – и стекали вниз. Вытершись полотенцем, он принял протеиновый коктейль с добавками, чтобы побыстрее разогнать свои способности.
Это были не спортивные добавки, которые употребляли профессиональные легкоатлеты, а аминокислоты и искусственные гормоны, популярные среди обычных людей. Тренировки Когами нравились. Так он мог гораздо глубже понять самого себя.

Глава 2. Второе дело Когами Синьи (пересказ)

И снова был найден труп, на сей раз - в парке Ёёги (район Сибуя). Когами, Масаока и Курата приехали на место преступления. Дело о “человеческой головоломке” с теннисного корта совсем не продвигалось, цифровой “след” хакера никак не удавалось разобрать, а тут очередное убийство. Все в некотором унынии. Труп обнаружили рядом с абстрактной скульптурой, расположенной в этом самом парке. Курата думает, задействован ли здесь тот же самый убийца. Когами считает именно так, хотя метод вроде бы другой. На камерах опять ничего нет, а тело тоже имеет довольно странный вид.

Имя жертвы - Сэйдзи Эндо (远藤征而 по-китайски). Спортсмен. Определенно намечается тенденция. Мару установил совпадения в методе убийства: использован релаксант, потом труп расчленен. Теперь - с помощью медицинского лазера, и кусочки, кажется, меньше. Благодаря лазеру было мало кровотечения, и затем преступник еще как-то запаковал это все в вакуум. Словом, говорит Мару, аномальный случай.

Когами думает так: в прежние времена подобные маньяки действовали очень грубо. Кроме того, под управлением Сивиллы подобные импульсы обычно гасятся в зародыше. Неизвестный преступник удивительно аккуратен; возможно, он не испытывает тревоги, в норме вызываемой криминальной деятельностью. Масаока согласен: маньяк все за собой почистил, улик не оставил, действует без поспешности или небрежности. Курата возражает: дескать, в том и есть аномальность. Когами поясняет учительским тоном: аномалией может казаться и человек с поломанным мозгом, и с прекрасной головой, это две большие разницы. Курату такой ответ не удовлетворил. Когами продолжает: есть три задачи, которые нужно решить. Первая: мотив преступника. Что он имеет против спортсменов? Вторая: зачем ему их непременно расчленять? И, конечно, третья: в чем прикол с его тоном и криминальным коэффициентом, почему сканеры не засекают?

Мару показывает информацию о погибшем Эндо. Тот занимался плаванием; имел отношение к некой успешной спортивной компании Артемида, конкретнее - к ее рекламному отделу. Уличные камеры в последний раз засекли его вчера; как уже было сказано, нигде не видно, чтобы к Эндо где-то приближался человек с мутным тоном. Ваку с Тории и Амари отправились в Артемиду с вопросами, но как-то пока результатов не видно.

Имел ли Эндо отношение к тому спортивному центру, где убили Симоно? Да, с ним тоже работал Орибэ. Подозрительно! Но ведь у Орибэ чистый тон. Когами принимает решение: надо пообщаться с Орибэ опять. Придется, видимо, наставить на него доминатор, но нужно быть осторожным: применение доминатора по отношению к гражданину может вызвать стресс. Впрочем, если уж инспектор счел пациента сомнительным, никуда не денешься..

Когами, Масаока и Курата снова отправляются в Сэтагаю, чтобы решить вопрос с Орибэ. На Орибэ наставили доминатор - но ничего не случилось: коэффициент ниже пятидесяти, оружие блокируется. Все-таки не преступник, получается. Орибэ, однако, несколько занервничал и вспотел. Когами извиняется: простите, дескать, такая уж у нас работа. Орибэ ему: да ничего, я понимаю, зато впервые посмотрел на работу доминатора - и какой же у меня коэффициент? Нормальный. Орибэ радуется, а то тут убийство рядом было, еще помутишься от такого. Когами сообщает о гибели Эндо и спрашивает, был ли Орибэ знаком с ним. Они действительно общались: хотя Эндо состоял в Артемиде, там не было своего спортивного психолога, поэтому Эндо ходил к Орибэ сюда. Были ли у него конфликты? О том лучше узнать у сотрудников Артемиды.

- Бесполезная поездка, - ворчал Курата. - Не может же криминальный коэффициент врать?

Ко-тян тем временем думал о словах Орибэ. Перед расставанием тот сказал странную вещь: мол, господин полицейский, даже по вашей одежде видно, какие у вас крепкие мускулы. Если у вас возникнет интерес к собственному телу, приходите ко мне…

Тело. Все время Орибэ так говорит.

Масаока предлагает кропотливо работать с орудием убийства и старательно искать виновного. Курата опять брюзжит: по идее, доминаторы и уличные сканеры для того и существуют, чтобы не надо было закапываться в такую скучную работу. Меж тем Когами гадает, какую роль в деле сыграли трущобы. Там живут люди, которые не вписались в мир Сивиллы, но именно благодаря трущобным кварталам бунтов против Сивиллы особо нет. В них выражается гибкость Сивиллы.

Вернувшись в штаб, Ко-тян обратился к Мару за помощью в поиске сведений об Орибэ. Итак, Рома Орибэ: тридцать два года, получил квалификацию Сивиллы в области хирургии на головном мозге и спортивной физиологии, что-то еще насчет эволюционной биологии, короче, толковый товарищ. Интересуется боевыми искусствами и имеет лицензию на некоторые из них. Родители умерли - сначала мать, потом отец. “Приводов” на реабилитацию не отмечено, тон всегда был чистый. Но почему Когами как-то неспокойно?

В задумчивости Когами смотрит на вечерний город. Из интересного - реклама соматосенсорного показа фильма Титаник. Ради психологического здоровья зрителей концовка была переписана…

К нему присоединяется Гиноза. Со стороны иной раз можно было бы подумать, что у них плоховатые отношения, но в действительности они почему-то были очень близки. Гиноза интересуется, чем Когами так озабочен; тот с досадой отвечает, что дело не движется.

- Редко увидишь на твоем лице такое выражением, - отметил Гиноза.

- Правда?

- Что бы ни случилось, обычно ты совершенно спокоен, словно в мире нет загадок, которые невозможно разгадать. Со времени назначения инспектором ты оставался таким.

Они принимаются спорить, кислый Когами или не кислый, но затем меняют тему. Гиноза жалуется на сложности с Сасаямой, а Когами Сасаяма где-то нравится: у них похожие старомодные хобби. Гиноза предостерегает: нельзя сближаться с патрульными. Когами, однако, не боится латентных преступников так сильно.

Гиноза интересуется состоянием дел Масаоки. Когами считает Масаоку надежным человеком. Гиноза недовольно хмурится: он хотел узнать про его криминальный коэффициент, отсутствие или наличие бунтарских настроений… Нет, ничего такого, и интуиция у Масаоки, кстати, замечательная.

- Пф… А ты сблизился с этим псом.
- Почему пес-то? Он отличный полицейский.
- Ты ему, впрочем, тоже нравишься.
- Гино…

Он похож на потерявшегося щенка - так думает о нем Когами. Он говорит, что ему нужна помощь Гинозы, и тот аж расцветает. Товарищи начинают обсуждать Орибэ. Сивилла считает его невиновным, никаких наводок не просматривается. Гиноза вбрасывает мысль: раз уже есть две жертвы, неудивительно, если убийца попытается совершить и третье преступление. Выходит, надо готовиться к нему. Когами от души благодарит Гинозу, но тот, как бы ни был этому счастлив, не решается открыто выразить свою радость.

Краткое содержание остального текста новеллы

В 2104 году инспектор Когами расследует дело о смерти троих легкоатлетов. Когами предполагает, что убийца - тренер в спортзале, который посещали все три жертвы, Рома Орибэ. Но арестовать его невозможно, криминальный коэффициент ниже 50, а доказательств нет.

Расследование продолжается, есть еще один подозреваемый по имени Цугаяма. Когами дерется с ним. Цугаяма силен, потому что принимает наркотик - к тому же, и сам спортсмен. Когами побеждает, сотрудники Бюро обыскивают квартиру Цугаямы. Там находят вещественные доказательства. Казалось бы, дело можно закрывать, но Когами по-прежнему считает Рому причастным к убийствам.

История перескакивает на 8 лет вперед, у Когами с Аканэ опять похожее дело. Человека убили и расчленили. И главное, жертва - знакома с Ромой.
Наконец им удается решить дело и Когами уничтожает Рому из доминатора. Его криминальный коэффициент по-прежнему был ниже 50, но Когами знал, что Рома принимает допинг для понижения КК. Поэтому он разговорил Рому и дождался, пока во время разговора коэффициент вырастет. Рома расчленял тела, чтобы выяснить, как сделать идеальный организм. В обществе под контролем Сивиллы заниматься спортивной борьбой могут только те, у кого есть специальное разрешение от системы. Рома мечтал стать профессиональным бойцом. Его дед был знаменитым спортсменом. Но его родители уродились слабыми, и у самого Ромы тоже довольно слабое тело. Сивилла не дала ему разрешения на бои, так он и стал тренером - изучая чужие приемы и организмы. Но мечта по-прежнему жила с ним.

У Ромы был талант - узнавать физиологические особенности людей с первого взгляда. Он развивал эту способность с десяти лет.

1. Токио

С того дня Макисима часто приходил к Когами, совсем как живой.
Так, наверное, и должно было случиться с проклятым человеком.
С человеком, привязанным к мертвецу.
Замкнувшимся в кольце навязчивых мыслей, не дающим себе покоя.
Призрак Сёго Макисимы разговаривал с ним.
- Предположим, ты смешал черную краску с белой. Простой пример. Краска становится серой.
Хватит…
- Но попробуй обратно разложить эту серую краску на черную и белую. Это гораздо сложнее.
…Заткнись!
- Ты больше никогда не станешь тем, кем был до нашей встречи.
Да что ты обо мне знаешь?
Когда-то давно я слышал такой монолог в кино, которое мы с папашей смотрели вместе: «Это сущий ад — убийство человека. Ты отбираешь всё, что у него есть. И его будущее тоже».
Если так, Когами попал в ад задолго до того дня.
Папаша… Масаока Томоми тоже мертв.
(Хочу кое-что спросить у тебя, папаша)
Доживал дни латентным преступником и умер, как патрульный.
(Где ты сейчас? Есть ли там настоящий ад?)
Наверняка. Все мы были гончими на защите утопии. Латентные преступники гонялись за латентными преступниками. Подчиняясь воле Сивиллы, мы перегрызли горло стольким людям. Клыки под названием доминаторы не отмыть от крови.

2. Токио

В тот день Синья Когами стал беглецом. Он перешел последнюю границу. У него оставался выбор: оставаться на месте или снова сбежать.
Останься Когами, его бы наверняка наказали. Бывшие же коллеги застрелили бы его – или отправили гнить в реабилитационном центре. Он спрашивал себя, не отдавая себе отчета: насколько сильно, Когами, ты боишься умереть?
Он достиг цели, ему было все равно… он назвал бы лжецом любого, кто сказал бы иначе.
Сбежав из Бюро, Когами создал много проблем для своих коллег и друзей. Он боялся, что Цунэмори и Гиноза посчитали его бегство предательством. Ему больше некуда было возвращаться.
Еще немного…
Умереть он мог в любой момент. Но умерев – уже не смог бы воскреснуть. Были разные сказки о мертвецах, которые возвращались назад. Но Когами не был ни святым, ни волшебником.
… а что, если попробовать пожить еще немного?
В конце-концов, так он и поступил. Сбежал, чтобы выжить. И вложил в это все сердце, весь разум, всю силу.
Сперва он шел. На краю поля нашлась машина с камерой и приспособлением, позволявшим обмануть биометрическую идентификацию. Эта кустарная программа позволяла обойти дорожные камеры Сивиллы. Как, интересно, такая машина вообще оказалась у него на дороге?
Так вышло.
Он нашел машину Сёго Макисимы и не нашел причин, почему бы ее не использовать. Этот седан был идеальным средством для незаметной перевозки преступников. Даже если на Макисиму уличные сканеры по каким-то причинам не реагировали, вряд ли это свойство распространялось на его сообщников.
Так что им понадобилось принимать меры.
У Макисимы был богатый спонсор Тоёхиса Сенгудзи. И талантливый хакер в подручных. Деньги и технология, чего еще можно было желать.
Когами завел машину и отправился назад в Токио.

~

Разрезая ночную мглу в чужом седане, незамеченным проносясь по городским автострадам, Когами видел Макисиму, как живого: тот сидел рядом, на пассажирском сидении.
В машине был портативный компьютер. Остановив ее, Когами подключил голографический монитор и клавиатуру. Проверив доступные программы, он подключил карту.
Несмотря на отключенную сеть, ей удалось четко обозначить расположение машины.
…как она работает без GPS?
Непонятным образом система вычисляла позицию по окружающим радиоволнам. На карте значились адреса убежища Макисимы Сёго и места, где тот хранил оружие. Это было то, что надо. Когами мутило от мысли, что он пользуется подарком покойного злейшего врага. Но он переборол тошноту.
Первым делом Когами отправился в убежище в Кабуки-тё. Вопреки ожиданиям, оно не было заброшенным зданием или подвалом на пустыре. Дом стоял посреди людного квартала. От такой наглости Когами остолбенел.
Опасаясь, что не все подручные Макисимы мертвы, он входил в дом осторожно, с револьвером наготове. Но предосторожности были лишними. Когами обыскал весь дом, побывал в каждом туалете, заглянул даже под кровать – никто посторонний там не прятался.
Целый подвал огромного делового комплекса был превращен Макисимой в удобную базу.
Тоёхиса Сенгудзи, спонсировавший его, был президентом японского строительного гиганта, «Коммуникации и строительство Тэйто». Не привлекая лишнего внимания, обеспечить Макисиму подобным убежищем такому человеку было легко.
Здесь все было настолько удобно организовано – еда, бумажные книги, тренажеры – что Когами провел неделю, ни разу не выходя наружу.
Исследуя ноутбук, он наткнулся на документы, скорее всего подготовленные хакером, подручным Макисимы. Когами впервые узнал, как его звали.
Чхве Гусон… не японское имя. Полугражданин, что ли?
Чхве Гусон тщательно исследовал систему слежения Бюро общественной безопасности.
Он использовал компьютерные программы, чтобы обсчитывать радиус видимости уличных сканеров и вычислять их слепые зоны, прокладывал безопасные маршруты из населенных районов в заброшенные кварталы.
Этот же хакер организовал все до мелочей для побега за границу.
- Хм…
Я должен это признать, - подумал Когами. - Может, мои злейшие враги и были самыми отъявленными мерзавцами. Но до чего же они были умелые мерзавцы.
Когами проголодался. Он вел машину без остановок, его изрядно клонило в сон.
…что-то поесть бы
Вместо стандартных гиперовсяных блюд для автоматического приготовления, он нашел старомодную замороженную еду и консервы, а также лапшу быстрого приготовления. Когами достал из холодильника вяленую говядину и засоленного осьминога в чесночном соусе. Нашлось и пиво, которым он тоже не побрезговал.
Когами перешел в гостиную, открыл две банки пива и пакетик с говядиной. Гортань обожгло острым перечным ароматом, Когами запил его пивом. Пенящийся напиток отлично подходил к соленому мясу. Когами распечатал консервы с осьминогами, до чего же отменными они оказались. Все тело заполнил насыщенный, плотный вкус чесночного масла.
Утолив голод, Когами прошелся вдоль книжных полок, уставленных старыми бумажными книгами. Многие из них Сивилла запретила, многие – были первоизданиями, напечатанными много десятков лет назад. От мысли о том, что всем этим еще недавно владел Макисима, Когами стало не по себе. Но книги не отвечали за грехи своего хозяина.
- Проклятье! – не сдержался Когами – У нас с ним такие похожие вкусы. Взгляд остановился на полном собрании Пруста «В поисках потерянного времени». Попивая пиво, Когами начал читать первую книгу: «По направлению к Свану».

~

несколько дней спустя

Он побывал на кладбище, отдал последний долг. Постепенно передвигаясь от Икебукуро к заброшенным кварталам, Когами наконец добрался до Сибауры. Здание, которое он искал, стояло в доках. В прошлом веке устаревшие дома перестроили и превратили в базу для флота автоматических кораблей.
Думаю, смысла в этом нет, но…
По дороге Когами забросил в кузов уезжающего из города грузовика свой шлем, копирующий чужие психопаспорта, в котором он разъезжал по Токио с тех пор, как сбежал из Бюро. Если его найдут в другом месте, это поможет выиграть время. Убежище в Сибауре оказалось отдельным зданием.
- Хорошую жизнь вел этот преступник… - невольно вырвалось у Когами. Двухэтажный дом, уставленный настоящими живыми цветами, стоял на углу жилого квартала.
Почувствовав, как тело тяжелеет от усталости, Когами потянулся, пробежался на беговой дорожке, размялся как следует и набрал себе полную ванну воды.
Во времена экономического упадка и гражданских волнений Япония прибегла к политике изоляции. Вокруг островной страны был выстроен непроницаемый барьер из дронов и сил специального назначения, экипированных по последнему слову техники. Они никого не пропускали внутрь – и никого не выпускали наружу. Однако все потребности населения невозможно было удовлетворить внутренними ресурсами. Торговля с зарубежными партнерами продолжалась. Это чем-то напоминало изоляцию времен Эдо.
Зачастую торговые отношения устанавливали даже не с государствами, а с иностранными военными кликами и частными компаниями. Японский флот состоял из автоматизированных кораблей, на которых зачастую вообще не было моряков. Эти морские дроны курсировали от Кюсю, главного транспортного узла, связывавшего Японию с внешним миром – по всем остальным внутренним портам.
Именно такой транспортный корабль и был целью Когами. Чхве Гусон оставил множество разнообразных сценариев побега и программу, способную вскрыть любого правительственного дрона. Кроме того, Когами нашел очки, способные прокладывать маршрут по городу с учетом слепых зон уличных сканеров.
Попивая горячий кофе, он разработал план.
…если он сработает, я смогу сбежать отсюда.
Когами тщательно обыскал и этот дом в поисках полезных вещей. Прибрал к рукам модифицированный гвоздемет – убийственное оружие, небольшую, но отлично укомплектованную аптечку, портативный терминал и военные сухпайки. Не забыл и про сигареты, револьвер и книгу, которую не успел дочитать.
Этот револьвер поставил точку в деле Макисимы.
Патронов для него осталось немного, но лучшего оружия у Когами не было. Надев очки, он исследовал доки Сибауры. Прикинул путь, одинаково укрытый и от портовых, и от корабельных камер. Поигрался с хакерской программой – и оказалось, что с близкого расстояния он может перехватывать управление над микро-роботами.
Если я чего-то не учел, второго шанса не будет. Главное – быть осторожным.
План был готов.
Завтра я наконец покину Японию… - с этими мыслями Когами связался с Аканэ Цунэмори. Чтобы его не отследили, он снова прибегнул к помощи портативного терминала.
- Алло… говорит Цунэмори, - ее голос звучал неуверенно. Прислушиваясь к нему, Когами понял, насколько важными вещами ему пришлось пожертвовать.
- Привет… давно не виделись.
- Господин Когами?! – удивленно переспросила она.
- Говорю тебе давно не виделись… как-то странно звучит, да? Не бойся. Я звоню через маршрутизатор, с автономной станции, так что нас не слушают и не запишут. Я-то про коммуникаторы инспекторов все знаю.
- Где вы? – звенящий от слез голос Цунэмори ужалил его куда-то глубоко в грудь.
- Вы мне не скажете, да?
- Я не знаю, не отыщет ли меня какой-нибудь сканер или дрон. Но… пока я в безопасном месте.
- Зачем… вы позвонили?
- Отныне я вступаю на опасную дорогу, - сказал Когами. Завтра он отправится в чужую страну за море, тайно пробравшись на грузовой корабль.
Цунэмори сглотнула.
- Господин Когами!
- Рано или поздно я окажусь в безопасности. Но для этого придется сделать много чего… опасного.
Даже с очками и программами, стоит ему хоть немного отклониться от маршрута – и системы безопасности его запеленгуют.
- Если завтра найдут мое тело… если это случится, я решил, для тебя это будет шоком. Поэтому я тебе звоню. Чтобы ты была готова.
- Вам точно нужно… это все делать?
- Ценна ли моя жизнь… не знаю, но мысль о том, как меня убивает Сивилла, не кажется привлекательной.
Не кажется привлекательной… - Когами усмехнулся. Ну и слова он выбирал. - Даже сейчас, если вы сдадитесь…
Цунэмори такая оптимистка. Она все еще считает, что закон сможет мне помочь. - Цунэмори, что бы ты ни делала – это невозможно. Я не знаю, почему, но Сивилле нравился Макисима. И она никогда не простит мне его убийства.
- Ах…
- В любом случае, я звоню попрощаться навсегда. Выживу я или умру.
- Это неправда.
- Что?
- У меня такое чувство, что мы еще встретимся, господин Когами. Не как инспектор и патрульный… просто как люди.
Теперь у Когами перехватило дыхание. Такого поворота он не мог себе даже представить.
О чем она вообще думает? Встретиться просто как люди – я и она? Это невозможно.
Но…
Если она говорит об этом, может и так статься.
- Я сдаюсь. Ты неисправимая оптимистка.
- Это мое единственное достоинство, - Цунэмори рассмеялась, совсем как маленькая девочка.
- Ясно. Буду ждать этого дня, значит. Увидимся.
- Да. Обязательно.
Он отключил связь и вздохнул.
Если бы я отказался от погони за Макисимой, сейчас искал бы очередного преступника вместе с ней…
Это было бессмысленным допущением.
Даже если я сожалею, прошлого не вернуть.
Ради убийства, он отказался от себя. От всего, что имело для него смысл. От всего, что мешало достичь цели.
Синья Когами должен был сделать это, чтобы остаться Синьей Когами.

3. Китай-Гонконг

Сбежав из Японии, Когами направился в Китай. С большим рюкзаком и в непромокаемых кроссовках, черной футболке и военных штанах цвета хаки. В рюкзаке он тащил гвоздемёт, на боку болталась кобура с револьвером.
…
Он впервые в жизни попал в чужую страну – и сразу оказался на поле боя. С трудом проскользнул через огромный грузовой терминал, который контролировала вооруженная группировка, местный партнер японского правительства. Спрятался от внимательных глаз местных дронов – и сразу оказался посреди кучи тел.
…что это?
Все трупы были мужскими, у каждого в затылке была дыра от пули. Их застрелили со спины, заставив стать на колени, два десятка человек. Первое приветствие на чужой земле Когами получил от трупов. Он едва не попался местному патрулю, проезжавшему мимо на внедорожнике. Обычную машину переоборудовали под военную, установив оружие, куда только было можно. Вскоре Когами понял: разные банды здесь воевали за землю и ресурсы.
Он уехал из Японии в поисках тихого убежища.
Но за пределами его родины таких мест не осталось.
Именно Китай спровоцировал экономический кризис и гражданские волнения в регионе. Рыночные отношения ухудшались стремительно, влияние правительства на регионы ослабевало. Военные формирования, мало чем отличавшиеся от бандитов, начали захватывать территорию. Страна скатилась в гражданскую войну, втянутыми в которую вскоре оказались все соседи.
Угроза морального разложения: все, что раньше называлось человеческими ценностями – теряло смысл. В те времена еще не существовало такого слова, но это можно было бы сравнить с угрозой помутнения психопаспорта.
Конфликт разгорался, в ход пошло ядерное оружие. Из России, Китая, Пакистана – оружие расходилось по всему миру, оседая в руках антиправительственных сил и террористов, желающих свергнуть власти. Религиозные противоречия стали причиной новых столкновений, западным странам тоже не удалось устоять. Вот почему и техническое оснащение, и наука с середины 21 века почти не развивались.
И даже теперь, почти столетие спустя, по всему миру продолжалась эпоха Сэнгоку, эпоха воюющих провинций.

три месяца спустя бывший Китай, Гонконг

- Пассажир… редко сюда кто-то так приезжает. Вы японец?
- Откуда вы знаете?
- Такое впечатление сложилось.
Автоматический переводчик на портативном терминале не подводил. Когами разговаривал с капитаном скоростного катера, курсировавшего между материком и Гонконгом. Он уже мог сносно общаться по-английски, но ни мандаринского, ни кантонского без помощи переводчика не понимал. Что же он станет делать, если терминал сломается? За пределами Японии найти для такой техники запчасти было крайне тяжело. Опять следовало учиться.
В Гонконг Синья Когами попал с моря, с залива Виктория. Путешествуя по Китаю, он избавился от многих ненужных вещей, например – от гвоздемета. Зато боеприпасов и мышц стало гораздо больше.
Из рюкзака торчала большая снайперская винтовка, американская M14 для стандартных натовских патронов T65 с большим двадцатизарядным магазином. В Китае, воюя с небольшими бандами, он разжился оружием. Раньше все оно, кажется, принадлежало американскому спецназу, проводившему в Китае незаконные операции. Бои закалили Когами, теперь он мог вести автоматический огонь даже из такой большой винтовки, и отдача почти не мешала. Обычно он пользовался голографическим прицелом, соединенным с терминалом, но бывало, годилась и железная мушка. Когами мог менять режим наведения одним касанием к прицелу, на который – ко всему прочему – было еще навешено устройство автокоррекции огня.
За плечом у Когами болтался автомат Калашникова, 56-2 – изготовленный уже в Китае, с коротким барабаном и складным прикладом – компактная модель. Ему хватало и обычной мушки, дополнительного прицела не требовалось. На Когами был бронированный разгрузочный жилет, по карманам были рассованы патроны. Револьвер и нож также остались с ним.
- Вот.
- Спасибо.
Расплатившись с капитаном, Когами оставил ему приличные чаевые. Принимая их, загорелый мужчина средних лет широко улыбнулся. На месте передних зубов зияли дыры.
Гонконг… бывший центр деловой и культурной жизни, с видами на миллион долларов – так о нем говорили когда-то – теперь зарос мрачными руинами и грязными трущобами. В роскошных прежде небоскребах поселились дикие твари. Голограмм здесь, в отличие от Японии, не было. Но благодаря лагерям беженцев и черным рынкам, одна из главных магистралей, Нэйтан-роуд, по-прежнему сияла многочисленными неоновыми огнями. Когами раздал привезенную еду детям в ближайшем лагере – и моргнуть не успел, как остался без ужина. Проголодавшись, он присел на пластиковый стул в грязной забегаловке.
Там не подавали ничего, кроме китайской лапши с супом и плавающими в жиже кусочками свиной печенки. Единственной валютой, которая тут хоть что-то стоила, была японская йена. А потом что? – подумал Когами. – Драгоценные металлы?
Бартер? Деньги у него все еще были, хоть он и не думал, что за границей от них будет хоть какая-то польза. Но из сейфа в доме Макисимы на всякий случай вынес все ценное.
Когами попробовал на вкус местную еду. В супе отчетливо чувствовался солоноватый привкус соуса мала с сильным ароматом кайенского перца, от него язык слегка онемел. Странный вкус печенки неплохо сочетался с соусом. В пыльной забегаловке с поцарапанными стенами не могли готовить из дорогих ингредиентов, но вкус Когами узнал безошибочно.
…вот как.
Система «Сивилла»?
Только выехав за границу, Когами понял, насколько ошибался в своих светлых надеждах. Теперь его окружал мир хаоса и беззакония. Можно было во многом не одобрять Сивиллу, но теперь они понимал, что ее методы уничтожения всех рисков – весьма эффективны. Останься за пределами Японии хоть одна цивилизованная страна, о подходе Сивиллы можно было бы спорить. Но теперь, отсюда – ее преимущества казались очевидными. Да, никто не морочил голову местному населению. Его просто расстреливали – все, кто умел обращаться с оружием. Защищать закон, уважать закон… только теперь Когами по-настоящему проникся ее словами.
…Мы с Макисимой устроили небольшой бардак в той мирной стране.
…?
Доедая лапшу, Когами краем глаза заметил группу мрачных мужчин. Вооруженные пакистанцы косились в его сторону с другой стороны Нэйтан-роуд. Здесь было много нелегальных беженцев – из Пакистана, Индии, Вьетнама. Когами слышал, здесь все время кто-то с кем-то дерется.
По спине пробежал холодок. Один из пакистанцев поднял гранатомет и выпустил в его сторону противотанковую ракету.
Случайный теракт.
Времени лечь у Когами не было. Взрыв прогремел совсем рядом с ним. Его отбросило волной, на мгновение появилось ощущение невесомости. Он не мог вздохнуть, будто легкие больше не работали. Он сгруппировался, чтобы не повредить голову, и прикрыл ее руками. Машинальная реакция – один из приобретенных навыков в китайских боях. Но даже у нее были свои пределы, от взрыва рефлексы спасти не могли. Сознание покинуло Когами.

4. Гонконг

Когда Когами снова открыл глаза, он лежал в незнакомом помещении.
- Э?..
Суставы ломило по всему телу, голова раскалывалась. Перед глазами плыло, Когами скривился от боли.
Что это за место?
Рюкзака не было, разгрузки на Когами – тоже. Когда в голове прояснилось, Когами подскочил на кровати и поспешно осмотрелся.
Оружие? Оно здесь гораздо ценнее денег.
- А, проснулся, - сказали ему.
Когами откинулся на подушку. Оружие и рюкзак были сложены под кроватью. Он повернул голову в сторону говорившего человека.
- Я врач. Я не роюсь в чужих вещах.
Человек, назвавшийся врачом, был совсем не похож на врача. Вместо белого халата он носил бронежилет, обвешанный подсумками. Из кобуры торчал пистолет. Он вел электронную больничную карту на старомодном планшете.
Вооруженный доктор-самоучка был высокого роста, с короткими черными волосами. - Я взял только аптечку. Думай что хочешь, но я распоряжусь ею лучше.
- Не возражаю…
- Самые современные препараты. Да еще и микроботы для операций. Отличная вещь. Ты японец?
- Да.
- Тогда неудивительно.
- Меня зовут Синья Когами.
Он впервые заметил, что голова обмотана бинтами.
Я защитил голову так быстро, как смог. Но все равно опоздал. Кажется, меня лечат от обширной раны. Пусть этот человек и не похож на врача, но придется ему доверять.
- А я Саймон. Саймон Цзе.
- А это…
- Мой лазарет. И база моего отряда.
- Отряда?
- Группы людей, желающих навести тут порядок.
- Добровольцев?
- Я уберу твои вещи в сейф. Отдохни. Уйдешь, когда рана затянется.
Так Когами и сделал. Он отдыхал весь остаток дня.

~

- Зачем ты взялся меня лечить?
Когами смог подняться и остановил Саймона, когда тот уже собирался покидать комнату.
- Я выйду, поем.
- Я с тобой.
- Вот же напасть… - Саймон раздраженно отмахнулся, будто от назойливого насекомого.
Но Когами все равно пошел за ним. По коридору и на лестнице с Саймоном здоровались пациенты и солдаты его отряда. Его тут почитали будто легендарного героя, и нельзя было сказать, что ему это нравится.
- Зачем ты взялся меня лечить? – повторил свой вопрос Когами.
- Потому что… сперва поедим.
В здании, где располагалась больница Саймона, находился и штаб вооруженного отряда. Оно больше всего напоминало военную базу. Приземистые строения бывшего торгового района Монг-Кок защищали базу от соседних небоскребов, надежно блокируя подходы.
Саймон направился в соседнюю забегаловку. Когами сел напротив.
- Ну и упрямый же ты.
- Я бывший детектив. Упрямство – мой конек.
- Детектив! – глаза Саймона округлились. – Первый раз настоящего детектива вижу. Удивительные вы люди, японцы.
- В Гонконге что, нет полиции?
- Здесь ничего нет, кроме таких отрядов, как мой.
Старуха принесла им конджи - рисовую кашу, жидкую, как вода. Но голод не оставлял выбора. Когами уже привык к простой еде.
- Слушай, нет никакой особой причины для доктора, чтобы помогать раненым.
- В таком опасном месте…
- Я помогаю раненым из разных группировок, независимо от веры или цвета кожи. Взамен я получаю немного денег за потраченные препараты или каких-то вещей, равных им по стоимости. Все знают, что я помогаю всем. Поэтому никто меня не трогает.
- Ясно…
- Саймон! – внезапно к ним подбежал совсем молоденький, запыхавшийся солдат.
- Эй-эй, в чем дело?
- Пьяница разбушевался. Раненые страдают! Дай нам его пристрелить!
- Дурак. Убийство – не решение всех проблем! – Саймон поднялся. – Уничтожить можно за секунду, а вот на то, чтобы исправить – годы уходят!
Саймон и Когами отправились следом за солдатом. На углу черного рынка покачивался верзила, разнося все вокруг. Он сжимал за горлышко бутылку саке и орал: «Денег давай! Давай еды!» Парень, пытавшийся его успокоить – валялся на земле с пробитой головой.
Похоже, придется его пристрелить. Огромная неуправляемая груда накачанных мышц, как его еще остановишь. Но Саймон сказал не стрелять.
- Черт! Этот мудак еще и дерется.
Саймон подошел ближе, явно намереваясь его успокоить. Похоже, врач был уверен в своих силах.
- Нет, - придержал его Когами за плечо.
- В чем дело? Не лезь.
- Тебе не стоит идти туда. Дай, я с тобой расплачусь за лечение тем, что принесу пользу.
- Что?
- Я все улажу.
Отодвинув Саймона, Когами направился к огромному пьянице.
- В чем дело, ублюдок! – закричал он. Не теряя времени, верзила направился к нему, занося руку с бутылкой для удара.
Бутылки саке легко бьются только в кино. В реальной жизни звук от удара такой бутылкой выходит глухой. А кости – ломаются, как у того парня, что лежал на земле. В драке она похожа на небольшую дубинку. Как мне победить в драке с этим разъяренным пьяным человеком?
Времени на размышления не осталось, расстояние между ними сокращалось стремительно.
Верзила бросился на Когами, но из-за разницы в росте тот легко увернулся от удара. Когами вспомнил самые главные основы… советы, полученные еще от Сасаямы. Всегда бей врага по ногам. Присев, чтобы не попасться под бутылку, Когами ударил ногой с разворота. По мышцам туловища и бедрам как будто прошла волна, он перенес весь вес на ногу. Мощный удар пришелся пьянице под колено, тот повалился на землю.
- Ай.
Когами удалось свалить его с одного удара, лишив равновесия. Не дожидаясь, пока тот поднимется, Когами вскочил на ноги и ударил его, резко и жестко, впечатывая в лицо кулак. В стороны полетели брызги крови. Пьяница упал и больше не шевелился.
- Ф-фух.
Раздались жидкие аплодисменты – посмотреть на драку уже собрались люди. Не понимая, как реагировать на такое, Когами легко поклонился им.
- Эй, Когами.
- А?
- Я же только что тебя зашил, идиот.
Только услышав Саймона, Когами понял, что он тоже ранен. Кожу пропороли разбитые зубы верзилы – почти до кости. Кулак кровоточил.
- Но ты неплохо справился. Хороший японец.
В голосе Саймона Когами услышал признание.

5. Гонконг

Когами думал, что они вернутся в больницу, но Саймон зашел в лагерь беженцев. Там его уже ждали медсестры. Вместе они начали осмотр бедняков, кому-то выписывали препараты, остальным помогали, как могли.
Даже тут Саймона уважают…
Когами нечем было себя занять, переминаясь с ноги на ногу, он наблюдал за ними, ожидая конца обхода. Тогда к нему и подбежал мальчишка.
- Я тебя там, раньше, видел, - сказал мальчик, большеглазый, черноволосый. – Но Саймон все равно сильнее!
- Вот как? - Саймон и правда выглядит сильным, подумал Когами. – Чего ты от меня тогда хочешь?
- Ты японец, да?
- Я Синья Когами.
- А я – Юн. Можешь починить? – с этим словами ребенок протянул ему портативную игровую консоль, выпущенную в Японии.
Эх, какие славные были времена, - Когами машинально улыбнулся, увидев ее. – На таких консолях мы столько часов проиграли с Когами.
- Она прикольная, но совсем не работает.
- Давай, посмотрю.
Скрываясь от Бюро общественной безопасности, Когами волей-неволей научился обращаться с разным электронным оборудованием. Механизм у консоли был простым. - Есть тут у кого-то еще такие же приставки?
- Да, много у кого.
- Тащи все сюда.
Юн отбежал от него, собирая вокруг себя сверстников. Вместе они довольно скоро притащили целую кучу старых консолей.
Запчастей достаточно, подумал Когами, будет просто их исправить, разобрав несколько на детали.
Потом он зарядил приставки у ближайшего генератора, оказалось: десять из них в рабочем состоянии. Дети закричали от восторга и с горящими глазами тут же принялись играть. Сиротам здесь не хватало развлечений.
- По очереди! Не мешайте друг другу!
У Когами возникло ощущение, что он устроился учителем младших классов. Подумать только, где могла пригодиться лицензия на преподавание, которую он получил несколько лет назад…
Пока он играл с детьми, Саймон разобрался со своими делами и подошел.
- Ты неплохо находишь с ними общий язык.
- Что тебя удивляет?
Помахав детям рукой, Когами попрощался с ними. Расставаться они не хотели, засыпали его своими «Спасибо!» и «Возвращайся еще!»
- Скажи, ты сильный? – спросил Когами.
Симон скромно ответил:
- Пожалуй, да.
- Ты практикуешь какой-то стиль?
- Китайское кэмпо.
- А?
Когами слышал об таком стиле, и даже видел какое-то аниме. Но впервые познакомился с живым человеком, который бы им владел.
- Вообще-то, это просто военный рукопашный бой с приемами из китайского кэмпо. Давным-давно спецназ народно-освободительной армии взял ее на вооружение.
Народно-освободительная армия… ее уже давно не существовало.
- В наши дни докторам недостаточно просто лечить. Им приходится защищать пациентов.
- Эти дети, - сказал Когами, - им ты тоже помогаешь?
- Если мы не позаботимся о детях, - твердо ответил Саймон, - миру придет конец. Не будет детей, не будет и взрослых. Казалось бы, это очевидно, если ты не полный идиот… но мир полон полных идиотов. Поэтому большого выбора у нашего отряда нет, приходится заниматься и детьми.
Вернувшись в больницу, Саймон первым делом занялся рукой Когами.

- Про Японию говорят, что там – настоящая Утопия…, - проговорил он, вытаскивая щипцами куски застрявших в коже зубов.
- Да, там и правда была Утопия. Но я не был в ней человеком.
- Не был человеком? Тогда кем же ты был?
- Я был гончей. Гончей Утопии.
- Собакой? Тогда какая же это Утопия.
Продезинфицировав руку, Саймон принялся ее бинтовать.
- Вспомнил. Читал ты когда-нибудь «Утопию» Томаса Мора?
- Да, - кивнул Когами, - Идеальное общество с мудрыми законами.
- Идеальное общество… слово Утопия… это слово, выдуманное Томасом Мором.
- Знаю. И его точное значение, наверное, «нигде».
- Утопия – нигде. Хорошо звучит?
Слова Саймона вызвали у Когами кривую усмешку.

~

Та драка с пьяницей, игры с детьми – что-то изменили в их отношениях. С тех пор Саймон и Когами стали гораздо больше времени проводить вместе. Они тренировались – в перчатках и защитных костюмах. Саймон, несомненно, был очень силен, он показал Когами немало грязных приемов, которым обучился, когда воевал. «Если стоишь в песке – подбей носком ботинка, отвлечет противника. Пытаешься выдавливать глаза пальцами – дави сильнее, вставляй в глазницы, пока не пробьешь. Иногда даже один плевок может спасти жизнь, выиграть несколько секунд…»
Учился Когами у Саймона и медицинскому делу, первой помощи сразу после сражения. Поток раненых в больницу не прекращался, практиковаться было на ком. Он стал различать препараты по названиям, умел теперь делать интубацию трахеи, вытаскивать осколки и пули, зашивать огнестрельные ранения. Саймон показал, как сооружать из подручных средств шины для поломанных костей, как пережимать артерии, как плотно накладывать перевязку, останавливая кровь. Многому можно было научиться у китайского доктора.
Когами решил отключить функцию переводчика на портативном терминале и теперь пытался объясняться со всеми на скудном запасе местных слов. И говорил все лучше – с каждым днем.
Если полагаться на технологию – потеряв ее, потеряешься.
И Саймон, и его отряд и даже дети умилялись попыткам Когами говорить по-кантонски. «Вот потеха, - смеялись они, - странный Когами, такой суровый, а говорит как маленький».
И вот однажды…
- Когами! – позвал его один из младших членов отряда. Он прибежал, когда Когами чистил оружие, никого рядом не было. Из палаты, выздоровев, он давно перебрался в одну из комнат местного квартала.
- В чем дело?
- У Саймона стрелка с пакистанцами. Дело плохо.
- Понял, иду, - Когами схватил винтовку и выбежал за дверь.
Добравшись до места, о котором рассказывал парень, Когами увидел Саймона. Тот стоял напротив вооруженных пистолетами пакистанцев, их было человек тридцать. С Саймоном пришли сорок человек его отряда. Главный с виду пакистанец орал:
- Этого мы больше не потерпим! Ты перешел все пределы!
- Этого не будет! – кричал Саймон в ответ. – Каждый, кто заходит в мою больницу – мой пациент.
- Ты нам не раз помогал. Мы благодарны. Мы на многое прикрывали глаза. Но теперь…
- Если ты не оставишь нам выбора – мы будем драться.
Саймон угрожал. Услышав эти слова, его отряд вздернул винтовки к плечам.
“…”
За это время Когами занял удобную снайперскую позицию.
Если что-то случится, подумал он, я смогу прикрыть Саймона метким выстрелом. Но на душе было тяжело. Что-то шло не так.
Отряд Саймона превышал пакистанцев – и количественно, и по вооружению. Но они почему-то совсем не боялись.
Неужели, ловушка? – подумал Когами. Он внимательно осмотрелся, замечая каждую мелочь.
Нет, дурное предчувствие не подвело. Бух. Бух… странный звук гигантских шагов приближался.
- Смотрите, кто идет, - самодовольно ухмыльнулся главный пакистанец.
Из-за поворота на улицу вышла огромная машина. Когами сразу узнал ее – это же японский строительный дрон! На него навешали оружия и брони, точно так же, как они делали это с джипами, превращая обычные внедорожники в серьезную боевую единицу.
Япония уже давно проводила политику национальной изоляции, но торговля с другими государствами по-прежнему велась, до последних лет поставляли оттуда за границу и малые партии дронов для промышленного и частного использования.
Дрон возвышался метров на пятнадцать от земли, ростом в добрую пятиэтажку. Он передвигался на четырех ногах, похожий на паука. На плоском корпусе покачивались две клешни. На нем закрепили два станковых пулемета и гранатомет, обшили корпус броней, превратили в ходячий танк. Дрона питало электричество, водородное топливо и бензин, функционировать он мог даже на одном из этих ресурсов.
- Я подожду до десяти утра. Если не хочешь проблем – приводи индусов в парк на Нэйтан-роуд, к пруду.
Вслед за словами главаря пакистанцев, дрон выпустил очередь из пулемета. Оружие управлялось дистанционно. Бронебойные патроны 12,7мм изрешетили стены. Бетон крошился, как сыр тофу, отпадал частями. Ни один выстрел не коснулся людей Саймона, но угрозу поняли все.
Убедившись, что эффект произведен достаточный, пакистанцы удалились.